Путь на Салехард. Часть 2: Лабытнанги, переправа, объездная
В прошлой части мы достигли по сохранившемуся участку Трансполярной магистрали станции Лабытнанги в одноимённом городе-спутнике (24 тыс. жителей) Салехарда на другом берегу Оби. Теперь осталось погулять по Семи Лиственницам (так с хантыйского переводится «Лабытнанги»), пересечь Обь на пароме, и мимо аэропорта въехать в Салехард.
Перевод названия Лабытнанги явно указывает, что место нынешнего города много значило для хатов: лиственница — священное дерево, семь — священное число, да и на другом берегу Ангальский мыс (с воды я его показывал здесь), где жил дух Оби, направлявший вверх по реке рыбу. Но нынешний Город Семи Лиственниц — порождение 501-й Стройки 1947-48 годов, по воле Хрущова ставший не транзитной станцией Трансполярной магистрали у моста через Обь, а завершением тупиковой ветки с Большой земли. В 1952 году он стал ПГТ, в 1956-72 был частью Салехарда, а затем снова обособился уже в статусе города. И хотя логичнее было бы называть станцию Салехард, она по-прежнему Лабытнанги — и в этом есть надежда, что рано или поздно поезда отправятся за Обь. Вид с перрона в сторону Большой земли, откуда мы в прошлой части приехали (на самом деле — куда я собрался на приветливо открывшей двери «Полярной Стреле» уезжать):
Вокзал Лабытнанги хотя и построен в 2001-04 годах на месте трансполярного «теремка» (см. прошлую часть), а всё-таки сам по себе очень интересен, я бы сказал — один из самых запоминающихся вокзалов России. Он красив — потому что всё это не выпендрёж, а функционал: ведь тут уже вечная мерзлота, её верхний оттаивающий (летом или от тепла дома) слой ненадёжен, и потом дома на Крайнем Севере строят на сваях, вбитых до стабильно мёрзлых слоёв. Вокзал — крупнее и тяжелее обычного дома, поэтому усилен ещё и двумя дугами, как у моста.
От непогоды крыты не только платформы, но и проход к ним от вокзального крыльца. Станция, как видите, на берегу. но не Оби, а реки Вылпосл, за широкой поймой которой уже Обь, грузовой порт и конец железной дороги. В «Полярной Стреле» остался один неопошленный вагон — причём явно более старый:
Вестибюль — под зданием, с аж тремя рядами дверей:
В небольшом зале ожидания ждут своих поездов вахтовики с месторождений и спустившиеся с гор туристы:
Есть тут и комнаты отдыха, а фактически полноценная гостиница — двухместная номера с удобствами по 1100 рублей с человека. Удобства распланированы очень странно — чтобы подойти к раковине, надо перешагнуть унитаз (впрочем, знакомые автостопщики рассказывали, что где-то в многоэтажных домах Африки видели квартиры, где унитаз встречает у входной двери и его надо перешагнуть, чтобы попасть в прихожую). О вокзале, без комнат отдыха, но с кабинетом начальника и вышкой диспетчера, есть более подробный рассказ periskop.su ,
А мы пойдём в город. У Лабытнанги есть хорошо заметная главная ось — уходящая вверх от вокзала Первомайская улица. И если первый на ней дом — развалившаяся избушка, то вторые и третьи выглядят уже как-то так — мы всё-таки в богатейшем регионе России:
Через пару кварталов — Старо-Георгиевская церковь, образец деревянного сталианса — перестроена в 1990-х годах из ДК Лесобазы, возможно ровесника города:
Очень люблю такие архитектурные парадоксы (особо на них богата, кстати, соседняя Коми, храмы Ухты и Воркуты). Общее свойство — именно в стремлении сохранить облик советского здания, «вживив» в него звонницу, купола и кресты максимально осторожно.
Дальше ещё на несколько кварталов глазу зацепиться не за что. Потом начинается сквер, открывающийся мемориалом Победы:
Длинный дом за сквером в одном подъезде содержит ЗАГС, а в другом — музей. Первый оформлен «скамьёй любви», второй простенькими деревянными скульптурами.
Кажется, самая неряшливая усайдингованность, что я видел:
Всё указывает на то, что мы подходим к администрации на центральной городской площади Нака, памятник которому прилагается:
Владимир Нак — это отнюдь не селькупский революционер или ненецкий писатель, а вполне себе московский инженер-строитель, руководивший стройкой самой северной в мире железной дороги Обская-Бованенково, начальный пункт которой я показывал в прошлой части (а больше ничего и не увидеть — линия сугубо ведомственная, к месторождения «Газпрома»). Он умер в 2010 году, и в честь него переименовали площадь в Лабытнангах (раньше-то, поди, Ленина была) и станцию Юрибей, которая теперь станция Владимир Нак. Полтысячи километров по вечной мерзлоте, по голой плоской тундре с ветрами и пургой, да 4-километровый мост на реке Юрибей (впрочем, сам мостовой переход всего 300 метров, остальное — подходы) — создатель всего этого действительно достоин памятника. Вид с обратной стороны, на фоне городского ДК «Победа»:
Лабытнанги — город весьма холмистый, всё же стоит на отрогах Урала. Вид с площади дальше по Первомайской:
Довольно стильное позднесоветское (или даже 1990-х) здание невыясненного назначения:
«Орбита» за пустырями по левую руку:
И Ново-Георгиевская церковь (2008), у которой я повернул обратно в сторону вокзала:
Просто городские пейзажи центра Лабытнанги — дворы и улицы, дома на сваях, узоры красным кирпичом по силикатному, и в целом довольно опрятный и ухоженный вид:
Как видите, в основном застройка Лабытнанг сплошь советская, причём в довольно узнаваемом стиле. Но впечатляют тут и новостройки, дары нефтегаза, и в большинстве своём это какие-то общественные здания и социальные объекты типа школ, поликлиник или в крайнем случае досуговых центров:
Самая масштабная строится как раз на пустыре между площадью Нака, Новой церковью и «Орбитой»:
И в принципе так выглядит большая часть Лабытнанги. но не весь город. Меня почти случайно занесло в район за железной дорогой, куда ребята на красной шишиге перед внедорожным вояжем по горам, заезжали чем-то затариться. Пока затаривались — я побродил вокруг. Здесь и не пахло ни нефтью, ни газом — стоит как стоял угрюмый северный барачник:
Там, где живут рыбаки, часто можно видеть лодки во дворах. Тут на лужайке лежит целый катер:
Откуда-то вылезли розовые свиньи. «Две помойки, три яранги — это город Лабытнанги» — народный стишок времён освоения Севера в этом районе ещё актуален.
За оврагом — зона:
Там по периметру горят фонари,
И одинокая гитара поёт.
Туда зимой не прилетят снегири:
Там вороньё, там вороньё. — или любая другая цитата из блатного шансона, который неизбежно будешь слушать часами на кривых постсоветских дорогах.
Ещё красная шишига заезжала на раритетную газозаправку на задворках Обской переправы:
Керченский пролив, Лена у Якутска, Обь у Салехарда — пожалуй, три самых известных в России переправы, которые ждут моста, и если на первой мост строят экстренным порядком, то на вторых двух откладывают и откладывают раз за разом уже не первое десятилетие. Сам по себе трафик тут, в отличие от Крыма, не очень-то велик: на всём салехардском кусте круглогодичных дорог живёт меньше ста тысяч человек, и 2/3 из них — на правом берегу. Но проблема северных переправ в другом: дважды в год весной и осенью, когда не проехать ни по воде, ни по тонкому льду, связь двух берегов оказывается практически разорвана — только вертолёт, билет на который от Лабытнанги до Салехарда стоил 900 рублей, то есть 1/3 стоимости плацкарта лдо Москвы. В последнее время сюда ещё завезли катера на воздушной подушке, и вообще никак не проехать на перерпаве лишь пару дней в году, на пиках ледохода. О том, как всё это выглядит зимой, когда по толстому льду ездят машины — смотрите у Перископа.
Пристань Лабытнанги находится у грузового порта, товарной станции Лабытнанги-Перевалка, которая является конечным пунктом железной дороги по факту — до пассажирского вокзала отсюда порядка 7 километров по дамбе через пойму. На заднем плане — те самые трущобы за железной дорогой, справа — въездной знак:
Палуба парома с нашей Красной Шишигой. Паром здесь — обычная баржа с буксиром:
Пульт управления аппарелью (зелёные кнопки — подавать ток на лебёдки, серые — травить и выбирать тросы, всё на левом и правом бортах соответственно). Три стрелки над пультом — порядок покидания парома: сначала средний ряд, потом правый, и в последнюю очередь левый. Я насчитал четыре или пять паромов, интервал 20-30 минут, и большую часть дня возможно уехать на первом же подошедшем. Сколько стоит билет — не помню, всё же вся поездка на шишиге была мне подарком от «Ямалтура»:
Обь в этом месте не очень-то широка — «всего» 2 километра, хотя выше по течению, начиная от слияния Большой и Малой Оби у Шурышкар, на ней нередки и 5-километровые плёсы. Путь через великую реку — минут 15, и пока что посмотрим на Лабытнанги с воды.
Отсюда хорошо видно, что в основном Лабытнанги выглядят так, как в центре, а не как за железной дорогой. Справа виден вокзал, над которым — колоколенка Старой церкви:
Ещё пара видов — с теплоходов в стороне от переправы. Вот тут в кадре буквально весь Лабытнанги от края до края. Увы, не знаю названий всех нависающих над ним гор — пытаться определять их по карте я давно зарёкся (ошибаюсь стабильно всегда).
Ну, только похожий издали на гигантского быка километровый Рай-Из не спутаешь ни с чем:
А вот так во всей красе выглядит порт Лабытнанги. «На глаз» он заметно меньше, чем в Приобье, но явно один из крупнейших в Обском бассейне. Причём официально, в отличие от станции, он называется «порт Салехард»:
На правом берегу встречает первый чум. на самом деле лишь гостевой, часть спортивно-туристического лагеря «Ямалкан». Но ниже по Оби, где уже нет асфальтовых дорог, будут и полноценные жилые чумы.
Вот и пристань Салехарда, над которой гостей приветствует Мамонт (2004): одинокий (в отличие от Археопарка в Ханты-Мансийске), зато прямо на въезде. Мамонтами, порой всплывающими из вечной мерзлоты не скелетом, а мохнатой тушей, Ямал богат немногим меньше, чем Якутия, в салехардском музее им посвящёный целый зал. А по ненецким преданиям, прежде тут жил народ сиртя, ушедший с приходом ненцев под землю и уведший туда бесчисленные мамонтовые стада.
Очередь на переправу, как видите, изрядная — кадр снят с борта теплохода, и это вечерний час-пик работающих в Салехарде жителей Лабытнанги и Харпа. Говорят, в столице Ямала есть даже целый рынок квартир, сдающихся жителям заречья на время ледохода и ледостава:
Салехард стоит не на Оби, а на реке Полуй чуть-чуть повыше устья. Их стрелка — уже упоминавшийся Ангальский мыс, а за Переправой начинается Объездная, как бы срезающая этот острый угол. Стела, явно олицетворяющая Мир во всём мире — точно не помню, в какой её части:
А первая от переправы, километрах от неё в четырёх — въездной знак Салехарда, один из красивейших известных мне въездных знаков городов. У неё есть своё название — Полярная Звезда:
Это въезд в Салехард не только от вокзала за переправой, но и от аэропорта, дорога к которому уходит от стелы налево. Как и в Берёзове, а может и в других югорских и ямальских городах, близость «воздушных ворот» отмечает небольшой авиамузей под открытым небом, почётный приют для отлетавших своё в тяжелейших условиях машин. Открывает его самолёт Ли-2, советская модификакация американского «Дугласа», выпуск которой был налажен в 1942 году в Ташкенте — это «рабочая лошадка» неба послевоенного СССР, до окончаия выпуска в 1953 году таких наклепали более 6000 (вдобавок к 16 тысячам «Дугласов» в США), и конкретно этот был списан ещё в 1973 году. Рядом — банальный в общем-то кукурузник Ан-2, только на непривычных гидрошасси, ну а позади Ми-6, самый тяжёлый (по грузоподъёмности) вертолёт своей эпохи (в 1959-1980 построено чуть меньше тысячи машин), поставивший немало мировых рекордов.
Более ординардный Як-40 (самолёт для местных авиалиний, выпускался в 1966-81 годах), и Ан-26Б — пассажирская модификация изначально военно-транспортного самолёта (1969-86).
Замыкают музей три вертолёта — самый массовый в мире универсальный Ми-8 (12 тысяч машин с 1965 года), его предшественник Ми-4 (1953-66, в Китае выпускался до 1979 года) и первый советский серийный вертолёт Ми-1 (1948-65). Со времён моей поездки музей пополнился ещё одним экспонатом — самолётом Ту-134. Все машины в «ливреях» авиакомпании «Ямал».
Сам аэропорт — маленький, тихий, но очень современный, и потому уютный. Через месяц с небольшим я вполне мог бы сюда прилететь, но опоздал на дешёвые билеты, так что снова поеду на поезде.
Стела на площади — герб Салехарда, а в зале очень понравились птицы. Основной контингент — угрюмо-деловитые мужики, кто инженер на вахту, кто по бизнесу на Большую землю. Хотя вообще-то неотъемлемая часть северных реалий — Великий Отпускной исход в июле-августе, когда города натурально вымирают, а любое транспортное средство берётся штурмом. Здесь большие зарплаты, но добраться хотя бы до Крыма и Сочи (не говоря уж про заграничные курорт), да ещё с семьёй, выйдет в десятки тысяч рублей на самолётах или добрую неделю туда-обратно на поезде.
Вид на центр Салехарда — объездная проходит существенно выше города. Странная конструкция — мост «Факел» через реку Шайтанку с рестораном на пилонах, а синие башенки за ним принадлежат Ямальскому многопрофильному коллежу (2008). Это самый центр города.
Едем дальше по объездной. Следующие стелы — крест и нефтегаз. Какая-нибудь острота про нынешние реалии тут так напрашивается, что я промолчу. Где-то на заднем плане незримо пролегает Полярный круг:
За которым — самая интересная на объездной стела, или вернее целый мемориал с паровозом, камнем, семафором и остатками пути — конечно же, памяти 501-й Стройки, и об этом месте я подробнее расскажу в посте «через один».
Следующая стела «Полярный круг» или скорее просто «66-я Параллель» — я видел оба названия. Дело в том, что широта полярного круга — 66 градусов 33 минуты, а вот по секундам я встречал различные данные, но все они ближе к концу минуты, чем к началу, и применительно к салехардской Объездной — раз между двумя прошлым памятниками, этот же стоит на широте 66 градусов и 33 минуты ровно. Форма стелы символизирует соотношение при- и заполярной частей Ямало-Ненецкого округа, поставили её в 1980-м, а в 2003-м обновили из более блестящих материалов.
Последняя пара стел уже на краю городской застройки — какая-то национальная композиция в кольце дорог и стела «Романтикам 1970-х», поставленная в 2001 году. Потому что романтики 1970-х ездили как бы за туманом и за запахом тайги, а прагматики 2000-х приезжают «за деньгами, за туманом ездят только дураки». Формальным поводом к установке стелы стала добыча 10-триллионного кубометра природного газа:
Ещё пара видов с объездной в сторону, противоположную городу. С одной стороны, кажется, новая ТЭЦ какого-то непривычного облика:
С другой, у дороги на Аксарку (то есть на восток) — нечто гигантское и заброшенное. Некоторые пишут, что это бывшая военная РЛС, следившая за возможным ударом через Арктику, но на самом деле это объект совершенно гражданский — «Чайка», одна из 46 станций связи некогда охватывавшей большую часть советского Заполярья системы «Север». С оборонкой такие станции связывало только только, что военные их обычно обслуживали. «Север» имел 7 линий общей протяжённостью 13200 километров: Архангельск-Оленегорск, Серов-Воркута, Красноярск-Норильск, Якутск-Магадан, Якутск-Тикси, Магадан-Анадырь и Воркута-Анадырь — к последней-то «Чайка» относилась. Каждая такая станция (а называния их были и позывными) передавала сигнал на несколько сотен километров, и на момент запуска в 1967 году такая система была весьма прогрессивна. однако с годами тропосферная связь сильно отстала от спутниковой, и в начале 2000-х «Север» был упразднён. Тем не менее, гигантские конструкции (30 на 30 метров каждая) ещё стоят, так как вывоз их отсюда не окупит стоимость металлолома. У их подножья — поворот в старинное хантыйское село Горнокнязевск.
Про Салехард и Горонокнязевск — следующие три части.
ИРТЫШ и ОБЬ-2015
Обзор и оглавление поездки.
Омск — см. оглавление.
Омск — Тобольск — Ханты-Мансийск — Берёзово — Салехард по Иртышу и Оби — см. оглавление.
Ямал
По великой Оби. Берёзово-Салехард.
Полярный Урал. Серые горы и красная шишига.
Железная дорога Чум-Лабытнанги.
Лабытнанги и Обская переправа.
Салехард. Общее.
Салехард. Старый Обдорск и Мёртвая дорога.
Горнокнязевск и ямальские древности.
По великой Оби. Низовья и Обская губа.
Новый Порт на берегу Ямала.
Антипаюта. Посёлок.
Антипаюта. В гости к ненцам.
Источник
